КРЫМ ЛИТЕРАТУРНЫЙ: НЕОФУТУРИЗМ «БОЛИ», сетевой обзор Крымских Интернет-СМИ в действующих лицах

Интересен также пока еще мало описанный в критике стиль в украиноязычной поэзии, который назван его основателями «постфутуризмом». В этом направлении более чем успешно работает «Гильдия Непризнанных Гениев постфутуризма «Неабыщо» в г. Житомире (Илья Стронговский, Олег Левченко, Вероника Кавун, Наталия Шеремета и др.) и их крымская последовательница Елена Стоянова. Ее «пост-опыты» на украинском языке представлены в «POLUS-Крым» № 5. Русскоязычная поэзия и проза, и даже литературная критика и публицистика Елены, хорошо известные в Крыму и за его пределами и в представлении не нуждающиеся, также футуристичны по своей природе.

КРЫМ ЛИТЕРАТУРНЫЙ: НЕОФУТУРИЗМ «БОЛИ», сетевой обзор Крымских Интернет-СМИ в действующих лицах





1.

Еще в 90-е гг. почившего с миром ХХ-го «новым» считался глубинный философизм и мистицизм, усложнение образности стиха, затемнение смысла, «затворенные» метафоры и метаметафоризация, демонстрация элитарной эрудиции, игра звуками и словами…

«Нововолновцы» не вызвали в Крыму никакого ажиотажа. Их попросту не замечали», – писал профессор Н.А. Кобзев в своей статье «Крымская поэзия «новой волны» («Предвестие», № 9, 2000; «Черное море», № 2, 2003) Творческое юношество того времени не преследовала такой цели, как «Прорыв! Стадионы!», а вот нынешним молодым поэтам это почему-то нужно просто «до зарезу».

Современная молодежь кричит. Кричит так, как не кричал до нее никто. Хотя, впрочем, почему же никто, если вспомнить, что футуризм – это уже не ново. Он возник в начале ХХ в. – также «времени крика». А ныне: начало XXI в.. А в подобном случае даже одно совпадение – уже много. Так и хочется сосчитать, сколько лет осталось до 2017-го…

Уже слышно читательское «Не каркай!». Нет, не бойтесь, едва ли в благословенном Крыму и в не менее благословенной «материковой» Украине суждено произойти серьезной политической революции или войне. А вот культурная революция не помешала бы – такая «буря» и такой «прорыв». Будет уже навязшим в зубах напоминание о том, что писал Лев Гумилев:

«Культура рано или поздно вырождается в цивилизацию – (проще говоря – в «попсу») – и уничтожается ею». Этому-то уничтожению и препятствуют современные футуристы, именно в этом их миссия, хотя далеко не все, по молодости лет, это осознают.

Зато все уже успели до предела прочувствовать, что в мире, где в многочисленных газетных и желто-журнальных интервью нам рассказывает, что такое труд писателя и как надо писать… «литературные негры» Аля Дарьи Донцовой, …жить Поэтам нельзя…

Абсурд, как в жизни, так и в искусстве, набирает обороты. Не тот «абсурд», «театр абсурда», который был в свое время заметным литературным явлением, а самый прямозначный абсурд отупения и отупления. Городской романс деградировал в «шансон», романы жанра «семейной хроники» осериалились, об «ироническом детективе» и текстах эстрадных песен стыдно и упоминать…

Но все-таки и «попса» «попсе» – рознь. Считающийся «попсовым» роман Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» – ничуть не слабее и не менее масштабен и глобален, чем «Война и мир» Толстого. Просто он читается легче (а язык произведения тоже многое говорит о таланте автора, пусть даже в данном случае многое зависело еще и от переводчика), и потому более популярен – в лучшем смысле этого слова. Из этого напрашивается вывод, что футуризм тоже может быть популярным. И станет, потому что он – с его «душевным стриптизом», отсутствием рамок и страхов (хотя и рожден во многом именно из страха перед непредсказуемой жизнью), «откриком» на современность, социальностью и масштабностью даже в произведениях о личном – куда ближе к «народу», нежели еще дышащая ныне, но оч-чень скромно, метареалистическая «новая волна».

Впрочем, так можно и до «Махабхараты» можно дойти, а все будет футуризм. Новое – весьма плохенько забытое старое. Одними смыслами думаем, одними доминантами сознания и бессознательного. Так что же истинно нового у наших футуристов?

А то, что ярко и броско выделяется на фоне топорной поэзии многих пишущих мужчин и «соплелирики» женщин – сила протеста против… много чего, в том числе и этой топорной поэзии и соплелирики…

Читая же современных крымских неофутуристов, в первую очередь ощущаешь боль, а уже во вторую – разглядываешь «начальные, сложные, неточные рифмы, ассонансы и аллитерации». Зато сразу бьет по глазам «предельная концентрация смысла», «конкретность и наглядность Образа» – порой с трудом воспринимаемого, а то и откровенно дикого («короста в венах»???) для нефутуристического сознания.

Несомненна и «первичность эмоции». А вот «субъективизм авторского восприятия», увы, как ни прискорбно, вовсе не субъективен, а у всех одинаков. А именно: резко отрицательный. Но о причинах этого уже было сказано – корыто мира не поддается чистке, а только – уничтожению. А жить-то хочется, ребята…

Посему можно дать смело современному течению предельно «конкретное и наглядное» название – «Футуризм боли». Только не стоит ассоциировать с «мировой скорбью» романтизма – та была (наравне в связи с масонством), скорее игрой, обычаем, ритуалом, который необходимо было соблюдать «уважающему себя» «приличному» поэту (что до Байрона, то его, как и Пушкина, внесем в список «футуристов своего времени»). А ныне – сколько раз в этом сетевом обзоре по материалам крымской прессы уже звучало слово «искренность»? Впрочем, если уж мы хотим не повторяться, отличаться от привычного, и в то же время блеснуть умным словом – могу предложить название более точное, отражающее истинное положение вещей: ведь это поэзия не будущего (not the future), а именно настоящего (reality), сего момента, сей страшной реальности. А в творчестве юных она предстает еще более страшной, просто невозможно ужасной, гипертрофированной донельзя. И посему – «ГИПЕРРЕАЛИЗМ». Но пусть молодые сами решают, как себя называть, а пока, по привычке, продолжим именовать их футуристами.

Как бы ни называлось рассматриваемое направление, но оно уже имеет свои, абсолютно новые приемы, один из которых – назову его «прием копейного древка» – хотелось бы проанализировать подробнее.

Трудно было выбирать отрывки для цитирования, потому что стихотворения воспринимаются в целом, неделимо на строки или предложения. Часто целый текст на полторы страницы – это нагромождение сверхэмоциональных образов и картин, нужных лишь для того, чтобы усилить, подчеркнуть, вынести на гребень основную мысль, заключенную всего лишь в двух последних строках. Да, эти две строки (иногда – одна, иногда – пол-) – и есть все стихотворение, вся его тема и идея, остальное можно выбросить без потери для смысла. Но только так читатель может увидеть, услышать и принять «во нутро самоё» этот смысл, которого иначе бы не увидел. Пронзить можно и ножом, но копьем на длинном древке дотянешься до куда большего числа «непробиваемых» читательских душ, не столько тупых и бесчувственных, сколько не желающих видеть и ощущать мировой ужас.

Такие стихи не для разбора и рецензирования, не для препарации на тропы и фигуры. Они даже не для чтения «с листа». Они именно для ора, для стадиона и микрофона. Но пока еще читатель и слушатель не готов к восприятию подобного, и аудитория футуристов мала: молодежные литобъединения, «квартирники», тусовки, редкие молодежные литфестивали. На страницы официальных печатных изданий футуристам пробиться практически невозможно, поэтому их удел – поэтические сайты, самиздатовские сборники и немногочисленные альтернативные журналы вроде «POLUS-Крым» и др.

Из официального же молодежного сборника «Вселенная поэзии» все наиболее душераздирающие стихотворения были безжалостно изъяты редакционной коллегией – за что теперь сборник обвиняют (в среде футуристов) в чрезмерной «белизне и пушистости» – хотя и туда много чему интересному и неоднозначному удалось «влезть». А на недавно чудом прорвавшийся на страницы молодежного журнала «Алые паруса» футуристический (гиперреалистический) рассказ обрушилась волна отрицательной критики от мэтров и корифеев: мол, это пропаганда насилия и разврата, и такое-де, вообще нельзя печатать в молодежных журналах!

Да не пропаганда, а вопль отчаяния человека, стремящегося выбраться из этого самого насилия и разврата – и не могущего. Да и где еще это печатать, как не в молодежных журналах? «Испорченная» (якобы) молодежь не «исправится» от «розовых соплей», которые там печатать «можно». Она, молодежь, по-прежнему будет собираться в группы и группировки, для того, чтобы… хорошо, если читать футуризм. Лучше читать об «этом», чем делать «это». Читая о зле, особенно если написано сильно и ярко, можно возненавидеть зло. И в этом еще одна миссия «футуристов боли».

Хотя, есть среди них и те, кто явно перегибает палку и переходит за рамки предупреждения – к откровенной деструктивности. Имеют место быть и такие стихи, от которых даже сильные, но легко внушаемые (а о суггестивной силе «крикописи» можно и не говорить!) личности могут подвигнуться на…

Так что, отчасти правы те, кто не пускает молодых футуристов в печать. Грань невероятно тонка, и только истинно талантливый почувствует, куда уже нельзя делать шага. А талантливы, увы, далеко не все «футурящие» и редактирующие. «Давайте все вместе уродовать солнце!» – авторство призыва скроем, но позволим себе оный привести, поскольку хотя бы один пример необходим, дабы дать понятие о «загранности». Едва ли текст, включающий эту цитату, написан от души – скорее, в целях выделиться «смелостью».

Есть футуризм от сердца, прочувствованный всем существом – и футуризм по моде, «от-футур» – не более, чем холостой «выпендреж» и дешевый эпатаж, только с целью себя показать и собой удивить. Бич всякого яркого направления в искусстве всех времен – эпигонство, и ныне оно также процветает на «крови» пишущих «кончиком нерва».

Но для футуризма слишком узко слово «мода». Лучше сказать – «волна» («новейшая волна» – не менее!), которая сметает и еще многое сметет на своем пути. Как, например, уже сумела пробить брешь в скепсисе и недоверии, насмешках и неприятии себя авторами-традиционалистами всех возрастов. Заметно влияние футуризма в творчестве крымских мэтров – особенно ярко эта особенность прослеживается в З-м, 4-м и 5-м номерах «POLUS-Крым» – но, как ни удивительно, в прозе…

Чувствую, что у читателя уже сложилось мнение, что юный футуризм – это только негатив, злость и разодранность. Нет, в нем огромное множество тем. Есть прекраснейшие образцы футуристической любовной лирики. Понятно, что рваные строки и сбивающиеся ритмы априори не предназначены для описания счастья, потому 95% «футуролюбви» – несчастная. Но – и сильная, и дерзкая.

Другие аспекты темы «поэта и поэзии»: борьба с критикой и цензурой, сущность и происхождение вдохновения, хрупкость дара и его же сила, жертвенность поэта во имя самого разного (человечества, идеи, дешевой известности и др.), переосмысление трагических историй классиков – все это также есть у футуристов, но здесь пока не наблюдается чего-то особенно оригинального, за редкими исключениями. Посему с примерами повременим.

Существует и пейзажный, и философский, и даже религиозный футуризм, футуропародии, футуроюмор, но, как правило, это уже несколько иные направления: нечто, напоминающее эгофутуризм Северянина, или, к примеру, переплетение с метареализмом и фаэзией. Смесь, точнее, чередование двух «волн» (хотя и с преобладанием мета-) можно наблюдать в творчестве Елены Коробкиной (Евпатория), постоянного автора «POLUS-Крым».

Интересен также пока еще мало описанный в критике стиль в украиноязычной поэзии, который назван его основателями «постфутуризмом». В этом направлении более чем успешно работает «Гильдия Непризнанных Гениев постфутуризма «Неабыщо» в г. Житомире (Илья Стронговский, Олег Левченко, Вероника Кавун, Наталия Шеремета и др.) и их крымская последовательница Елена Стоянова. Ее «пост-опыты» на украинском языке представлены в «POLUS-Крым» № 5. Русскоязычная поэзия и проза, и даже литературная критика и публицистика Елены, хорошо известные в Крыму и за его пределами и в представлении не нуждающиеся, также футуристичны по своей природе.




2.

В качестве же еще одного – несколько необычного – штриха к «портрету» футуризма хочется представить творчество блестящей поэтессы-эгофутуристки, чье имя (абсолютно настоящее) загадочно так же, как и ее стихи, которые можно охарактеризовать как «неосеверянинство». Это Ариолла Милодан из Ялты – единственная из группы постимажинистов, которая не кричит, а «поет»:

…Я люблю играть в недосказанность,
Как мираж, создавать таинственность,
В недопетость и недосвязанность,
Облекая недоединственность.
Останавливать страсть за мгновение,
До того, как она насытится,
Мысли, чувства и впечатления
Дневникам изливать, как сыплется…
Я привыкла…
А вместо этого –
Нагло, залпом, на подоконнике:
Хочешь? – На!
Но – ни блика светлого!
Крест на солнце! Фа в пентатонике!

Хоть стихотворение и построено на ставшем уже футуротрадицией «приеме копейного древка», но острие этого копья – ронзающее, а само древко изукрашено переливающимся узорочьем и – самоценно. А самая возможность «петь» и «узорить» в стиле футуризма – это лучшее оправдание этому течению на обвинения его в «одно-крико-образии». Хотя, в общем-то, никто в оправданиях не нуждается.

Можно назвать еще несколько имен молодых ярких футуропоэтов и футуропрозаиков, но пора остановиться, а то так футуристами окажется вся пишущая молодежь. Действительно, по «капле» от этой «волны» есть в творчестве всех известных мне юных дарований – такова уж дерзкая природа молодости.

Впрочем, как ни смягчай автор этих строк своею же рукой созданное «зверское» впечатление о футуризме, никуда не уйдешь от факта, что данный стиль в поэзии создан все же для того, чтоб ругать, хулить, обличать, требовать, угрожать, кликушествовать, а не восхищаться, хвалить и воспевать.




3.

В Крымском краеведческом музее собрались однажды те, кого пленила восточная культура. Свой Восток всем желающим показали бард Владимир Грачев, и поэты – Ариолла Милодан и Валерий Гаевский. Каждый из них прошел свой путь познания культуры и традиций этой таинственной части света. Встретившись однажды, они решили соединить свои впечатления. Так появилась концертная программа "Ах, Восток. Восток".

Восток – дело тонкое, тонко заметил товарищ Сухов, герой популярного кинофильма "Белое солнце пустыни". Реальный и сказочный, размеренный и страстный одновременно восточный мир покорил многих. Одних пленяла культура и древние традиции Востока, других философия. Валерий Гаевский, крымский поэт увлекся восточной философией в восемнадцать лет. Сколько книг было перечитано с тех пор, сколько передумано. Сколько открытий сделано, но восток по-прежнему его удивляет и вдохновляет, вот что говорит сам поэт.

– То, что нам предлагает Восток – это весь мир. Это открытие себя, это взгляд внутрь. А что как не это является главной ценностью человеческой жизни.

В поэзии Валерия Гаевского много восточных мотивов. Чтобы они звучали должным образом, исходя из славянской души, говорит поэт, нужно не просто любить Восток, а ощущать ту энергетику, которая присуща этой культуре.

Ялтинская поэтесса Ариолла Милодан увлекалась Востоком в школьные годы. Все началось с индийских танцев. Сначала ее привлекла внешняя атрибутика и необычные движения. Что означает, каждое из них познавала постепенно. Узнала и о том, что к колокольчикам Гун-Гру нужно относиться с почтением, как к священному предмету. С ними нельзя ходить в обуви, их нельзя класть на пол. Но востоке любая сторона жизни имеет, как бы, сакральный смысл. Лишь со временем Ариолла поняла, что восточный танец нечто большее, чем зрелище:

Философия восточных танцев. Танец – это жизнь и вся жизнь проистекает из танца. Натараджи – бог Шива, он создает и разрушает Вселенную танцем, и, на самом деле, танцем можно только не только развлекаться, но и рассказать и очень многое сделать…

Ариолла познала философию восточных танцев. Теперь ставит их сама. В этой концертной программе три ее постановки. А также стихи, удивительно мелодичные и по-восточному мудрые.

Программа "Ах, Восток, Восток", говорят ее авторы, это витраж со множеством цветных стеклышек. Каждое из которых и есть творчество ее создателей. Если стеклышки поменять, программа изменится. Но восхищение древней культурой останется прежним.

Ученые считают, что культура славян и Древнего востока имеют общие корни. Язык Древней Индии – санскрит, по мнению некоторых лингвистов, похож на старославянский. Пример этому, прозвучавшая в программе украинская народная песня "Несе Галя воду". Известные слова украинский индолог перевел на хинди. Песню исполнила Ариолла Милодан. Она же поставила и танец.

Программа, которая была показана 28-го апреля 2006 г. в Голубом зале Краеведческого музея, по-своему уникальна. Зрители увидели своеобразный сплав искусств: восточного танца, авторской песни и стихов, в их взаимном соединении и созвучии. Все участники проекта – поэты: Ариолла Милодан – танцующая, Владимир Грачев – играющий и поющий, Валерий Гаевский – читающий. Идея создания подобного концертного трио возникла у симферопольского барда Владимира Грачева, который и подготовил программу.

Теперь и о самой встрече и подобных ей встрече в других городах, в том числе и в Киеве… Вспомним для начала, что царем танца в Индии однозначно признается Шива-Натараджа, один из богов "тримурти" (триады): Брахма-Вишну-Шива. Известен миф о танце Шивы на теле убитого им демона Апасмары. Считается также, что именно оргаистическим танцем бога Шивы регулируется мировой порядок и порождается великая энергия "благости" – космический жар – "тапас".

Культура индийского танца уходит корнями в глубокую древность, по сути, это целый язык жестов, поз, движений, мимики, ритмики, а в сочетании с музыкой – настоящее повествование, "читая" которое зритель узнает о любви и преданности, о страданиях и радости тех или иных мифических (и немифических) героинь и героев, узнает подробности событий их встреч и разлук. Есть танцы-поклонения, танцы-посвящения, танцы-приношения, танцы прощания, эпические танцы, а также танцы "возвышения духа". А уж насколько богат и своеобразен, символичен и красочен индийский костюм и грим, говорить не приходится, – все здесь имеет свое значение, все подчеркивает и передает живую мысль, буквально дышит красотой, силой, торжественностью. В этом характерные черты и неподражаемость индийского сознания, индийской культуры и философии.

На русскую почву индийский танец стал проникать относительно недавно – с конца XIX в. Школы обучения этому искусству – явление еще более молодое и, скорее всего, расцвет его падает на времена бурной советско-индийской дружбы 60-80-х гг. прошлого века. Учителя и хореографы из Индии периодически появляются в Украине и в наше время, успевая организовать не столько школы, сколько отдельные студии в отдельных городах, привлечь молодежь и обучить своих последователей всему тому сложному "арсеналу", о котором упоминалось.

Ариолла Милодан начала постигать искусство восточного танца более одиннадцати лет назад. Сама она уроженка Алупки, сейчас живет в Кореизе, пишет лирические стихи на русском и украинском. В программе Ариолла представила три индийских и один арабский танец. Последний под общие овации зала ринимается обычно на "бис", но повтор, как потом призналась исполнительница, под другую музыку – ее свободная импровизация. Нежная проникновенность Индии, фееричность и зажигательность Аравийской Семирамиды, чтение собственных стихов делают Ариоллу центром этой необычной программы, ее ярким украшением. Совершенно неожиданным подарком для публики всегда оказывается и уже упомянутая народная украинская песня "Несе Галя воду…", исполненная Ариоллой на хинди – дань культурному содружеству Украины и Индии.

Лирическая элегия на стихи Валерия Гаевского "Между вечностью и утром..." слушалась по-другому, здесь доминировала умиротворенная философия единства и "прощения всех ролей", которые людям довелось сыграть в жизни, а рефрен "ты взгляни, над небом – небо, Господин, мой Господин..." – обращение в духе китайской пейзажной лирики, это обращение к другу, к попутчику, вообще к человеку. Газель "Свеча" на стихи Бора Гази Герай хана II (XVI в.) в переводе трагически погибшего в 2003 г. крымского поэта Сергея Дружинина ознаменовала переход в программе к арабской "волне" стихов и танцев. "Ночью слезы, сна не зная, льет печальная свеча..." – эта песня стала своеобразной касыдой, лирической исповедью и замечательным вкраплением крымско-татарской культуры в пестрый ковер выступления поэтов.

Восточные стихи Валерия Гаевского – это избранные произведения автора, вошедшие в разные годовые циклы, писавшиеся в то время, когда поэт увлекался изучением индийской и буддийской философии и мифологии, самостоятельно постигая те истины, которые затем нашли отражение в его писательском творчестве, преломлялись и складывали вехи на пути собственного "расширения сознания". Художник слова, как считает Гаевский, не может замыкаться только на одной культуре, он странник, подвижник, гражданин мира. Какой смысл, живя в огромном доме, ютиться в маленькой комнатушке, если у тебя ключи от всех комнат, не лучше ли постараться стать настоящим господином своего дома и следить, чтобы плесень не завелась там, куда ты, может, и не часто, но заходишь, куда можешь поселить своих друзей... Гаевский и "поселил" многих друзей-читателей в комнаты-главы своего романа "Фантазии об утраченном", вышедшем в прошлом году, где есть и Индийская, и Иранская, и Кельтская главы-повести. Многие из читателей сегодня пишут автору письма с отзывами: кто-то признается в своем непонимании, кто-то в необыкновенном удивлении и радости. Но при всех влияниях, поэзии Гаевского совершенно не свойственна подражательность. Она сама по себе обладает оригинальной метафорикой, символикой и ритмикой:

…

Коснись меня, как лист пергамента целует Соломонова печать...
Не источать смоковницам сокровищ таких, чтоб, как уста, распятые звездой, – безумили!.. –
Одной будь сенью для семи божеств венчальных.
Так коснись!.. и преклони на грудь искрящий звон монист...

…Следует добавить, что программа проводилась под эгидой недавно созданного ТО "Фанданго", в котором теперь, кроме Клуба Фантастов Крыма и одноименного литературного альманаха, утвердился еще и культурный блок – совместное творчество поэтов, музыкантов, художников.




4.

Теперь чуть-чуть о детях… Ялинский преподаватель индийских храмовых танцев Ариолла Милодан, танцовщица, прекрасная поэтесса, чтица, рассказчица, певица, мать, женщина, которая видит в себе и осознаёт десятки миров. Призналась, что не может себе позволить многим мирам изнутри показаться. Боится непонимания, осуждения, наказания, гнева…или...?

ВОСПОМИНАНИЕ

Мы носились по школе, как скопище бесов

И вопили. Вопили безумно и дико,

Кроме вопля не зная других интересов.

И земля содрогалась от нашего крика.

Мы ломали убогие школьные стулья,

Били стёкла снежками, царапали стены…

Со звонком вылетали, как пчёлы из улья

И крушили столовую все перемены.

Спортплощадка. Монголо-татарское иго

Изуродовать так бы её не сумело…

А у нас были очень подвижные игры:

Бить не глядя куда, лишь бы только гремело!

Но последний звонок оборвал наше детство

И теперь оно где-то в душе затаилось.

И однажды, почувствовав это соседство,

По тенистому парку я к школе спустилась…

Всё, что помнилось мне, всё, что дорого было

В старой школе осталось почти без измены…

Детства память вновь душу мою закружила

Шумной виттовой пляской большой перемены.

ИНДИЙСКИЕ ГРЁЗЫ

Сквозь узоры зимние вон чернеет лес.

А мне снятся дивные храмы до небес,

Пальмы шелестящие, океана синь

И фигуры пляшущих каменных богинь.

В звоне колокольчиков слышу голоса,

Что тысячелетия дразнят небеса.

Барабанов гулкую дробь ловлю сквозь ночь,

И от зимних сумерек убегаю прочь.

Вижу пляски лёгкие в зареве огней,

И мечты далёкие там, среди теней.

В благовонном мареве статуи богов,

И застыли в мраморе отзвуки шагов.

В минаретах с башнями, в кружеве резьбы

Где-то мне всё кажется лик моей судьбы.

Дворики с павлинами, горы снятся мне,

С нищетой немыслимой роскошь наравне.

В джунглях пальмы нежные листьями шуршат,

А ручьи мятежные с гор сойти спешат…

Как мне там безоблачно, как мне там легко!

И зима, и горести где-то далеко…

Но не вечен грёз моих сказочный кураж,

И с рассветом медленно тает мой мираж.

Пропадает милая, дивная страна…

Вновь гляжу уныло я в кружево окна…

Сквозь узоры зимние вон чернеет лес,

А мне снятся дивные храмы до небес.

МЕЧТА

Где-то за облаками призрачная мечта,

А здесь вот, под ногами каменная пустота.

Где-то в горных вершинах, вторя моей мечте,

Танцует великий Шива в немыслимой высоте.

А здесь я пляшу на подмостках. И странен мой танец, и пуст.

Мечта о далёких звёздах мой в пропасть низводит путь.

Я в этом мире чужая, и этот мир мне чужой…

И всё же, воображая себя в реальности той,

Я чувствую, что не принята далёкой моей мечтой.

ВИДЕНИЕ

Я лежу в потоке света,

Солнечного света.

Я в египетской гробнице,

В золото одета.

Без конца в лучах играют

Серые пылинки.

Блики света озаряют

Странные картинки.

Я лежу в потоке света.

Видно, я – царица.

Благовонный дым клубами

По углам курится…

В эту странную картину

До конца не верю:

Глубину заклятий дивных

Разве я измерю?

И лады мелодий лёгких

Знаю, но откуда?

Чувства тех времён далёких

И покой повсюду…

Что-то было, что-то будет…

Призрачны мечтанья…

Волны времени скрывают

Прошлого сиянье…

IMPRESSIO

Я люблю дегустировать тонкости,

Как старинные вина, каплями

На губах, на бокалах, в звонкости

Тишины. Как пугливыми цаплями

На огромном зеркальном озере

Любоваться, не помня дыхания…

Эти мелочи, эти тонкости,

Этот вечный миг ожидания…

Я люблю играть в недосказанность,

Как мираж создавать таинственность,

В недопетость и недосвязанность

Облекая недоединственность.

Останавливать страсть за мгновение

До того, как она насытится,

Мысли, чувства и впечатления

Дневникам изливать, как сыплется

Я привыкла…

А вместо этого

Нагло, залпом, на подоконнике –

Хочешь? – На! Но ни блика светлого!

Крест на Солнце. Фа в пентатонике!

…!

В стихах читаются эти миры, «запрещённые»… При общении с ней трепетно-приятно ощущать просто магическую тонкость души этого человека. Призналась, что людей, «вибрирующих» на таком уровне, у неё в знакомцах очень мало. Другими словами, одинокость душевная… Неофутуризм «боли».

Сетевые ссылки:

1. http://dmitrykrasnoukhov.kiev.ua/?menu=ideas_1
2. http://lit-crimea.narod.ru/164-167/news17-18.html – № 95(3325) 26 мая 2006 г., «Крымская правда»
3. http://vanarchive.internews.ua/content/bulletin/11473.html
4. http://www.litkonkurs.ru/index.php?dr=45&tid=90436&pid=114
5. http://www-ki.rada.crimea.ua/nomera/095/vostok.html – Ах, Восток, восток! Автор(и): Шастун, Пискунова

Джерело: http://h.ua/story/24732/